Marakesh

remiz @ 23.2.2017
Почему в России никто не улыбается на улице чужим людям?

Просто в России люди честнее - они улыбаются, если у них все хорошо. А на Западе (как и в Азии) всем наплевать на тебя, поэтому они и улыбаются всем.
У них такая работа - улыбаться. Мне, конечно же, будет приятнее отдых, если мне будут улыбаться - НО улыбаться искренне, потому что рады меня видеть. А так как на это рассчитывать просто глупо, то я вполне обойдусь и без лживых улыбок в лицо, мне вполне достаточно сказанное с душой слово "Здравствуйте".

готов играть в турик

Людмила Терешкова отметит 80-летний юбилей https://

Посмотрел выступление Грефа о том, что немыслимо давать людям доступ к информации, потому что власть есть манипуляция, а манипулировать можно лишь теми, кто всей информации не имеет, так что СМИ - это средства массовой манипуляции. Цинично? Да нет, наивно. Наивно не то, что Греф полагает себя искусником-манипулятором, тогда как он всего лишь подручный палача, маленький холуй с большими деньгами. Наивно то, что Греф, Путин и прочие считают, что они имеют больше информации, чем "быдло". Они имеют меньше информации! Любая секретность прежде всего кастрирует того, кто учреждает секретность и думает, что уж он-то будет иметь тайную достоверную информацию. В обществе секретности, в общества без гласности, без свободы слова и прессы те, кто наверху, тоже лишены адекватной информации, каналы информационные засорены и закупорены страхом, карьеризмом, борьбой кланов. Внимание: это не означает, что такие общества недолговечны, и можно радостно вилять хвостиком: "О, в четверг после дождя путинизм падёт и мы написаем на его обломки, как сейчас писаем на уголок его дворца". Не падёт. Во всяком случае, без наших усилий.

Никто не знает точно, как устроено российское государственное зазеркалье. Год с лишним назад, сразу после фильма ФБК, генпрокурор Юрий Чайка опубликовал в «Коммерсанте» статью, в которой обвинил Билла Браудера, что это он заказал Алексею Навальному расследование о Чайке и его семье. Мы не знаем, какие непубличные шаги предпринимал генпрокурор после атаки на него, но что важнее – мы не знаем, какие последствия фильм о Чайке имел на самом деле. Формально с Чайкой ничего плохого не произошло, он по-прежнему генпрокурор, а его сыновья по-прежнему и даже еще успешнее, чем прежде, занимаются бизнесом. Но это вообще ничего не значит – бизнес, записанный на Чаек, может принадлежать кому угодно (сам Игорь Чайка туманно говорит о каких-то «партнерах» – может быть, после фильма пришлось с кем-то делиться?), а аппаратный вес Чайки-отца ни до, ни после скандала не мог быть измерен сколько-нибудь точно, и вполне может быть, что, сохранив должность, он теперь, например, лишился возможности контактировать с президентом напрямую или еще чего-нибудь, что незаметно постороннему глазу, но имеет критическое значение для реального положения человека во власти.

Этот же принцип не позволяет нам уверенно утверждать, что Дмитрия Медведева не ждет ничего плохого после фильма ФБК о нем. Да, очевидно, отставки правительства не будет, более того – если вдруг она была запланирована на ближайшее время, возможно, именно фильм о премьер-министре отсрочит ее на несколько месяцев, чтобы она не выглядела реакцией на этот фильм. Но оргвыводы могут быть и совсем незаметными – кто знает, может быть, по возвращении Владимира Путина из тайги Дмитрий Медведев узнал от него, что какая-нибудь их давняя договоренность теперь утратила силу; тут можно только фантазировать – например, могло быть, что Медведев обещал Путину никогда не покупать виноградников за границей, и это было одним из условий его преемничества после 2024 года, которого Медведев ждал, а теперь ждать не сможет. Этого никто не заметит, но это падение, катастрофа.

А может быть, никакой катастрофы на самом деле нет и максимальная драма выглядит крайне скучно – например, прямо сейчас учредительные документы благотворительных фондов, возглавляемых Ильей Елисеевым (топ-менеджер Газпромбанка и один из основных героев расследования ФБК), срочно переписываются таким образом, чтобы Елисеев смог подать на Навального в суд и доказать, что тот его опорочил.

В любом случае реальная реакция власти на расследование о Медведеве останется тайной для общества. Забавно, но практически сразу после публикации ФБК канал «Россия 1» показал записанное заранее (и, судя по всему, в «том самом» доме приемов Псехако) интервью премьера, и там ведущий Сергей Брилев среди прочего спросил Медведева о правовом регулировании работы беспилотников с камерами: «Над нами летает коптер и снимает нас». Учитывая, что значительная часть фильма ФБК снята с помощью коптеров, и над Псехако они тоже летали, можно подумать о каком-то хитром привете Медведеву – в конце концов, двусмысленный в контексте скандала фрагмент с разговором о коптерах можно было бы и вырезать из эфирной версии интервью, но его оставили. «Совпадение? Не думаю».

Чем интересен опыт Юрия Чайки – он публично назвал Браудера заказчиком прошлого фильма ФБК. И вопрос: а непублично он тоже верит, что это Браудер, а не хотя бы Бастрыкин? Относиться к атаке на генпрокурора как к эпизоду межведомственной войны силовиков все-таки логичнее и реалистичнее, чем искать заокеанский след, но мы ведь не знаем, что именно на языке высшей российской номенклатуры называется логикой и реализмом.

Судя по множеству косвенных признаков, иногда выплескивающихся и в медиа, в этих кругах Алексея Навального действительно воспринимают как проводника интересов каких-то амбициозных госструктур, решающих свои задачи с помощью публичных скандалов, – если люди верят в существование заказчика, они всегда его найдут, даже если его нет. Найдет ли заказчика Медведев? Должен, но дальше тоже вопрос: вот он его нашел, и что? Скорее всего, ничего. Если, с точки зрения Медведева, Навальный в расследовании о нем работал под диктовку ФСБ или, тоже популярная версия, Сечина, то есть ли у премьера какие-то возможности дать этому заказчику отпор? Это крайне сомнительно, более того – сейчас не существует даже СМИ, которые уверенно попадали бы под определение «медведевские», то есть даже на риторическом уровне ответ в виде контррасследования о причинах появления фильма ФБК, очевидно, невозможен. Нет ни спикеров, ни авторов, ни публичных фигур, которые могли бы ответить Навальному как бы от себя, но на самом деле от Медведева, то есть именно от него, а не от власти вообще, – премьеру придется реагировать либо самому, как Чайке (но в этом случае максимум, что он сможет сказать, что за Навальным стоит тот же Браудер или еще какой-нибудь недосягаемый иностранец), либо не реагировать никак. Второй вариант реалистичнее, но при этом опаснее для репутации Медведева, хотя, откровенно говоря, после рокировки 2011 года Медведев ни разу не демонстрировал даже намеком, что его репутация имеет для него какое-то значение.

Непубличность, неочевидность и нелогичность реакций на любые вызовы – сегодня это определяющее свойство российской власти, которое часто оказывается ее сильной стороной (в конце концов, именно оно позволило ей быстро и относительно успешно присоединить Крым), но оно же делает ее довольно уязвимой при соприкосновении с тем миром, в котором не действуют тайные законы государственного зазеркалья. Навальный – человек из мира, где дважды два будет четыре, действие равно противодействию, а яблоко падает с дерева всегда с одним и тем же ускорением свободного падения. Это мир публичной политики, в которой коррупционное обвинение в адрес главы правительства, даже не имеющее формальных последствий, становится серьезным политическим потрясением, и даже при максимально конспирологичной теории, в которой Навальный – агент кремлевских башен и инструмент для выяснения их отношений между собой, такая конспирология никак не влияет ни на сторонников Навального (их-то не запишешь в агенты), ни на пассивную аудиторию расследований ФБК, ни на общественное настроение, на которое фильм о Медведеве уже влияет и будет влиять еще долго. Среди немногих попыток защитить Медведева от Навального в публичном поле стоит выделить выступление вице-спикера Госдумы и одного из лидеров «Единой России» Сергея Неверова – ближайший соратник Вячеслава Володина попытался поспорить с аудиторией Навального на ее языке, но смог выдать только стандартный для прокремлевских СМИ антинавальновский текст с обязательными ссылками на «Кировлес» и проигранные суды, то есть нечто заведомо неубедительное с точки зрения лояльной Навальному аудитории, – а ведь Неверов образцовый единоросс, то есть тот человек, который и должен заниматься публичной политикой (точнее, ее имитацией) в интересах Кремля.

Публично противостоять оппозиционерам Кремль традиционно предпочитает с помощью медиа, и ответ Навальному в исполнении, скажем, Владимира Соловьева или Сергея Доренко, очевидно, будет эмоциональным и ярким, но он вообще никак не восполнит той пустоты в публичной политике, которая делает уязвимой всю власть, даже если Навальный атакует персонально Медведева. И это не та проблема, которая может быть решена точечными методами, она заложена в самом устройстве власти, которая изолирована от общества и по умолчанию подразумевает его неучастие в каких угодно государственных делах. Принципы зазеркалья работают только в самом зазеркалье, даже если внутри его находятся Плес, Тоскана и Псехако, но любой вопрос извне парализует систему, и ее сакральное молчание становится растерянным.

Как перестать жрать наноч, и перестать хотеть праститутские калготке:

Количество поисковых запросов в «Яндексе» за месяц:
Путин — 3 442 830
Медведев — 954 411
Навальный — 499 932
Чудновец — 18 827
Дадин — 60 092
Шурыгина — 5 450 481