Всем пофиг

На Pokerstars катать не бросим! 14/88

Кроме дисбаланса (когда есть выраженный минус и плюс) и баланса (когда оба одинаково сильно стараются укрепить отношения), встречается еще ситуация, когда значимость обоих друг для друга стремится к нулю. Людей могут связывать какие-то обязательства, общие дети, общий дом, но получать энергию от близости друг с другом они уже не могут, их постигло охлаждение и появилась тенденция к обоюдному дистанцированию. Такая ситуация, по сути, уже не является любовными отношениями как таковыми, а является динамикой к их прекращению, но так как формально отношения могут сохраняться довольно долго (и иногда даже восстанавливаться), назовем такую ситуацию – дефолт (чувств).

Надо сказать честно, дефолт – это наиболее частое состояние брачных отношений. А совсем не выраженный баланс и не типичный дисбаланс. Даже при балансе тенденция к дефолту временами бывает. А уж при дисбалансе ситуация дефолта случается то и дело. Именно поэтому минусам иногда кажется, что они плюсы, настолько раздражает их плюс, и плюсам часто кажется, что они минусы, настолько неприветливо смотрит на них их минус в дефолт.

Дефолт, по сути, это состояние фрустрации, почти депрессии, то есть невозможность извлечь энергию из чего-то, на что приходится тратить время и силы, в данном случае из отношений. Апатия - это очень печально, это энергоубыточное состояние, обесточивающее и ослабляющее человека, вот почему минус так боится уменьшать значимость плюса, он боится оказаться в глубоком дефолте. Даже тревога переносится лучше, чем апатия. Если рисовать эмоциональную шкалу, самым нижним этажом будет апатия, потом тревога, потом раздражение и так далее. И эту шкалу не Рон Хаббард придумал, это логичный вывод из теории стресса, например, Ганса Селье. Апатия истощает энергетический запас быстрей, чем тревога, а тревога быстрей, чем раздражение. Правда, при очень сильных эмоциях разницы почти нет. Ужас может даже убить (если не сбежать), яростный гнев тоже довольно быстро вызывает нарушение всех систем (если не нападать), а сильную апатию можно представить как отвращение к жизни такой силы, что не хочется даже дышать. И это смертельное состояние, к счастью, случающееся очень редко, поскольку организм защищается от такого стресса как может, идя на любые иллюзии.

Фрустрация – невозможность получать энергию. Это противоположная крайность от аддикции, когда нечто превращается в главный или единственный источник энергии. Можно сказать, что плюс живет в дефолте, за исключением тех моментов, когда минус оставляет его в покое и ему начинает казаться, что минус не так уж плох и энергию из отношений с ним получать можно. Плюс потому и цепляется за минуса в какой-то мере, что уже не верит, что может кого-то полюбить, а выйти из любовной фрустрации ему хочется, поскольку ничего приятного в ней нет. А минус цепляется за плюса, потому что смертельно боится этой самой фрустрации, боится потерять единственный источник удовольствия (фрустрация не так страшна для тех, у кого источников много, но очень страшна для аддиктов). И иногда минус все-таки эту фрустрацию ощущает, и видит, что она никак не помогает ему усилить интерес плюса. Поэтому он не слушает советов доброхотов отстать от плюса и заняться собой. Мало того, что себя у него почти нет, да еще это опасно утратой важного.

Так что может сделать минус, чтобы снизить дисбаланс, но не превратить его в дефолт? И что может сделать плюс, чтобы выйти из дефолта самому, а не толкнуть туда минуса?

Как вытаскивать отношения из дефолта и оживлять мертвую лошадь, я тоже расскажу, но потом. А пока давайте немного - про типичный дисбаланс, то есть когда минус явно голодает по вниманию плюса и страдает от унижения, а плюс явно мучается от давления минуса и своего чувства вины.

Итак: голод и униженность – свойства минуса, которые запускают порочный круг: то есть не только являются следствием минусового положения, но и тем, что увеличивает минус. Чувство несвободы и вины – ощущения плюса, которые увеличивают его плюс.

Если бы минус перестал быть таким голодным, а плюс почувствовал свободу, оба вышли бы из дисбаланса. К сожалению, многим кажется, что минус может перестать быть голодным, только если потеряет к плюсу влечение, а плюс почувствует свободу, только если минус отстанет от него. Но тогда они просто расстанутся и все.

Однако, это далеко не всегда так.

Плюс чувствует несвободу не столько от близости минуса, сколько от собственной вины перед ним. Вину подпитывает чувство униженности минуса, и получается порочный круг дисбаланса.

Минус унижен – поэтому плюс чувствует себя виноватым – поэтому плюс рвется на свободу – поэтому минус ощущает голод по нему – поэтому минус унижен – поэтому плюс чувствует себя виноватым.

Выход из этой цепи в дефолт - для минуса – запретить себе голод – для плюса – вырваться на свободу. Такой резкий обрыв цепи партнеры по дисбалансу пытаются осуществить то и дело, и вместе и порознь, но чаще всего у них ничего не получается. Минус решает бросить плюса, запрещает себе голод, как обжора, садящийся на голодную диету, но голод берет свое, либо начинаются голодные обмороки. После приступа анорексии следует приступ булимии, и минус погружается в отношения после конфликта еще глубже. Впрочем, есть шанс и прочно себя фрустрировать, стать анорексиком в сфере чувств надолго или навсегда. Но можно ли считать это выходом?

Плюс, пытаясь вырваться из несвободы на свободу, поступает как Икар, склеивший крылышки из того, что под руку подвернулось, и полетевший к Солнцу. Очень скоро клей плавится и бутафорские крылья осыпаются. Плюс падает в депрессию и испытывает страх, начинает жалеть обо всем, что было. Плюс чувствует себя рожденным ползать, который летать не может, хотя дело в том, что его лапки пока не эволюционировали в крылья. То есть плюс как и минус вынужден пережить болезненную фрустрацию, либо вернуться обратно, в ту ситуацию, к которой он уже адаптирован.

И вот эта самая адаптация, которая мешает и минусу изящно выпрыгнуть из аддикции в нормальную жизнь, а погружает в дефолт, и плюсу не дает взлететь к звездам, а роняет о землю, является тем самым основанием, с помощью которого из дисбаланса можно сделать баланс.

То есть люди в дисбалансе привязаны друг к другу, между ними есть связи, у них есть общее поле, и поэтому оба этих человека с удовольствием останутся в отношениях, если эти отношения станут лучше. Поэтому когда минусы боятся, что перенос внимания на другие ресурсы, тут же оттолкнет плюса, они ошибаются. Конечно, всех случаев предсказать нельзя, но чаще всего, никуда плюс не девается, если минус 1)не говорит сам, что хочет расстаться 2)четко говорит, что дорожит отношениями и хочет меняться в лучшую сторону 3)не выносит мозг 4)выглядит хорошо и ведет себя позитивно. При таких условиях плюс обычно остается в отношениях и у минуса есть время по выходу из дисбаланса в баланс.

Как правильно выходить из порочной цепи дисбаланса? Как выйти не в дефолт, а в баланс?

Вспомним цепь. Минус унижен отношением плюса – поэтому плюс чувствует себя виноватым – поэтому плюс рвется на свободу – поэтому минус ощущает голод по нему – поэтому минус унижен отношением плюса – поэтому плюс чувствует себя виноватым.

Выход в дефолт - через разрыв звена голода минуса и несвободы плюса. А выход в баланс – через звено униженности минуса и чувства вины плюса.

Выход в дефолт – через разрыв связей, тогда как выход в баланс – через снижение негативных эмоций.

Если у минуса снизится чувство униженности, у него будет меньше и голод по плюсу, меньше претензии к нему, меньше давления на него. В этом случае плюс будет меньше ощущать вину и меньше рваться на свободу от давления. Чем меньше плюс будет рваться на свободу, тем увереннее будет чувствовать себя минус, меньше испытывать голод и меньше давить.

Плюс может начать и с себя, просто перестав себя обвинять за отношение к минусу. В этом случае он тоже может снизить ощущение несвободы, давления, духоты. Большая часть субъективного груза, который ощущает плюс, это не давление на него минуса, а давление на него собственного чувства вины. Точно так же немалая часть чувства униженности минуса, это не реальное унижение, а болезненная реакция самолюбия.

Обратите внимание, что большинство рекомендаций, которые дают плюсам и минусам знакомые, прямо противоположны. Минусу советуют быть гордым и более требовательным, плюсу советуют иметь совесть и пожалеть беднягу или бросить.

Но бросить никогда не поздно. Сначала можно попытаться вернуть отношения в гармоничное русло. (Это имеет смысл либо когда ОЗ людей примерно равная, то есть есть база для баланса, либо когда людей связывают дети, то есть есть смысл строить баланс с нуля).

Как минус может снизить чувство униженности? Во-первых, поднимая свою ОЗ (даже если она и так высока) и прокачивая новые ресурсы. Любой грамм новых достижений поднимает самооценку и отвлекает от проблем. Обратите внимание, ОЗ нужно поднимать не для того, чтобы понравиться плюсу, а для своей собственной самооценки и для того, чтобы вас оценили другие люди. Плюс тоже может оценить, но цель – не он. Во-вторых, а может быть, во-первых, работая над скромностью. Скромность, как я заметила, крайне непопулярное качество, однако оно означает всего лишь отсутствие болезненного самолюбия. Обычно скромность автоматом прилагается к хорошо прокаченной стабильной самооценке, но, даже не имея зрелой самооценки, можно попытаться стать немного скромней. И это сразу же снизит болезненно восприятие своего минуса в отношениях. А как только снизится болезненность, сразу же снизится и минус. Минус держится на боли. Именно боль заставляет производить новые иллюзии и не дает развиваться. Скромность в отличии от иллюзий не анестезирует боль, а просто понижает чувствительность эго, делает его более сильным и крепким.

Как плюс может убрать острое чувство вины? Во-первых, снизив материальные и физические траты минуса, которые нарушают баланс (то есть все то лишнее, которое делает минус, если делает), убедив минуса, что это - в целях справедливости, а не в целях отвязаться от него, пообещав ему за это укрепление отношений. Во-вторых, снизив гиперответственность, которая как и гордость минуса основывается на несколько раздутом эго, то есть внешнем локусе, но если у минуса в большей степени работает детский эгоцентризм, у плюса – подростковое стремление к могуществу и контролю над миром. Чтобы немного снизить свою гиперответственность, а с ней и болезненное чувство вины, необходимо признать свою ограниченность и проникнуться уважением к воле других людей, относиться к минусу как к полноценному субъекту. Плюс должен осознать, что, как бы он ни надрывался, минус все равно может остаться недовольным, это его воля, поэтому не стоит ни пыжиться, ни ненавидеть минуса за свои собственные усилия, а нужно согласиться со своим собственным несовершенством и принять все свои слабости, все свои негативные чувства и свои иногда необъяснимые реакции. И тогда негативных чувств будет меньше, а неадекватные реакции станут реже.

Кто резко шутит на тему чужой смерти, придумывает анекдоты о только что погибших, рисует на них карикатуры?

У многих на этот вопрос один ответ: нелюди.

Многие думают, что стремление некоторых людей неистово шутить на страшные темы происходит от того, что эти люди вообще не способны к состраданию (нелюди), либо относятся к погибшим как к врагам и всерьез надеются, что их и их близких подобное никогда не коснется.

Из-за такой трактовки любой черный юмор вызывает целую цепь агрессии и желание донести до шутника, что с ним может быть то же самое.

Когда люди трактуют реакции другого человека, они нередко "судят по себе". Они задают себе вопрос: в каком случае мне бы захотелось посмеяться на тему чьей-то смерти? И отвечают: только если бы этот человек был моим лютым врагом, не просто врагом, а лютым. Да и то, человечность не позволила бы мне сделать это. Вывод: шутник = враг + нелюдь.

Я хочу рассказать, что такое подобные шутки с точки зрения психофизиологии, чтобы и сами шутники могли бы проанализировать свои реакции, оскорбляющие других и вызывающие у большинства агрессию, но также чтобы ненавидящие таких шутников могли бы относиться к ним чуть-чуть лояльней.

Если коротко, это специфическая вторичная реакция на стресс, деструктивная реакция гебоидного типа.

Наш прекрасный ученый Леонид Китаев-Смык, который написал большую работу о стрессе (и после Ганса Селье это наиболее значительная работа), описал разные стрессовые реакции. Китаев-Смык занимался подготовкой космонавтов и изучал психофизиологию стресса весьма тщательно. Также он длительно занимался исследованием солдат во время чеченской войны 1995 года и после.

Интересующиеся могут прочитать работу Китаева-Смыка "Организм и стресс". Для более полной картины можно почитать о стрессе у Селье, Кречмера и у Лоренца. Я же приведу только выводы, касающиеся темы шутников и их "пляски на костях".


1. Существует два главных типа первичной реакции на стресс: активная и пассивная.

Китаев-Смык приводит интересные сведения, полученные им лично при опросе священников сельских церквей в 60-ых годах прошлого века. Младенцы по время крещения (40 дней от роду) при макании в купель (стресс) ведут себя очень по-разному. Типов реакций два: младенцы либо вытягиваются и приводят в сильный тонус все мышцы тела (таких младенцев священники называли "столбики"), либо сворачиваются и расслабляются словно в материнской утробе (таких называли "калачиками").

Интересно, что про первый тип младенцев, которые "столбики" священники обычно говорили "не жилец", и такие дети чаще других умирают в младенчестве или детстве, чаще заболевают, чаще травмируются, они более уязвимы. Но если таким детям удается выжить, вырасти и хорошо адаптироваться к жизни (научиться расходовать и распределять свои силы), они нередко становятся лидерами. Все дело в том, что "столбики" реагируют на стресс активностью и агрессией, борются со стрессом и сопротивляются ему. Это делает их жизнь намного более опасной, заставляет быстро расходовать все резервы организма и они куда раньше, чем калачики приходят к черте слома.

Китаев-Смык упоминает нашего полководца Суворова, который в детстве был настолько "столбиком", что протестовал против пеленания громкими криками, не успокаиваясь ни на минуту, и отец приказал не пеленать его, вопреки обычаям. В кого удалось вырасти этому младенцу все знают.


2. Вторичная реакция на стресс (это когда стресс затягивается) бывает деструктивной и конструктивной.

Конструктивная реакция на длительный стресс - это адаптация к нему. Адаптация - это значит, что организм перестраивается настолько, чтобы существовать в условиях стресса наиболее продуктивно.

Гармонично адаптироваться к длительному стрессу могут и "столбики" и "калачики", хотя последним легче это сделать. (Отсюда польза смирения, но только правильно понятого, и не для тех, кто совсем калачик-калачик, тем бы, наоборот, сопротивления побольше).

Китаев-Смык описывает солдат, которые хорошо адаптировались к условиям войны, так. Они были настроены на победу и жизнь, о смерти не размышляли, их мысли были устремлены в будущее (мирное, после победы), они грезили лишь о том, как вернутся домой и будут помогать родителям, женятся, обзаведутся детьми. Они были собраны, позитивны, дисциплинированы, обязательно аккуратны. Одним словом, хорошо адаптированные солдаты выбирали тот наилучший режим (не столько они выбирали, сколько их организм, но и личность принимала участие в распределении энергии, при помощи хорошего локуса) который бы позволял проявлять разумную активность: не тратить все нервные силы на то, что они лично не могли изменить (не изводить себя страхом и чувством вины), употребив энергию туда, где они действительно были способны действовать и влиять (во время боя). Исследования Китаева-Смыка показали, что такие солдаты намного (!) чаще выживали, эффективнее воевали и возвращались после войны к мирной жизни без особых проблем.

Если вы для сравнения почитаете Франкла и Бетельгейма, психологов, которые описывали свой опыт узников фашистских концлагерей и книги которых я всегда рекомендую, вы увидите, что они рисуют ту же самую модель выживания и преодоления непреодолимых трудностей, вплоть до того, что наиболее аккуратные узники, заботящиеся до последнего о личной гигиене и внешнем виде, выживали и сохраняли себя куда лучше. (Понимаете, почему? Уход за собой - это то малое, что может делать узник концлагеря, до чего сужен его локус контроля, но если отказаться и от этого - проактивности и сознанию конец, ты превратишься в предмет, который только шпыняют).


3. Гебоидная реакция на стресс (те самые шуточки о смерти и танцы на костях) - это вид деструктивной вторичной реакции на стресс.

Китаев-Смык перечисляет несколько видов деструктивных реакций: депрессия и сломленность (когда солдат считает себя виноватым в смерти других солдат и убежден, что его тоже убьют), остервенение (когда солдат от стресса рвется убивать и крушить, не обращая внимания на тактическую целесообразность) и гебоидность (те самые шуточки, постоянное ерничание на темы смерти и сарказм по отношению к своему и чужому страху).

Деструктивный тип поведения при вторичном стрессе чаще всего приводит к смерти. Это важно понять! Деструктивный на то и деструктивный, что заставлять человека погибать раньше других и часто даже без оснований.

Депрессивные бессознательно сами ищут погибели (от вины, от страха, от тяжести) и вскоре находят ее. Офицеры описывали Китаеву-Смыку, что если таких солдат не адаптируешь быстро или не демобилизуешь, они вскоре гибнут при самых глупых обстоятельствах. Остервенелые тоже гибнут раньше других, причем нередко подставляют однополчан, поскольку их цель не победа (!), а истерика от паники. Но и гебоидные (те самые шутники) тоже считаются обреченными и очень плохо приспособленными к выживанию.


4. Посмотрим, почему гебоидные выживают хуже других и в условиях реальной опасности часто обречены.

Гебоидный тип реагирования - это отрицание страха смерти, полностью, как самого факта.

А страх и боль - это защитные реакции организма, они показывают на что обратить внимание, и избавляться от этих реакций - это оставлять себя беззащитным.

Гебоидный шутник словно прячет голову в песок и пытается в своей картине мира представить все так, будто все страшные события - это хохма и понарошку, это повод для веселья, и никого всерьез не касается.

Не нужно путать гебоидный деструктивный тип с позитивным, хорошо адаптированным, которые тоже способны шутить, чувство юмора - хорошая опора в стрессе, но шутки их более мягкие, умеренные и никогда не касаются самых болезненных и серьезных тем. Нормальные шутки и хорошее чувство юмора призваны обратить внимание людей на то, что в жизни даже в условиях стресса есть что-то светлое и смешное. Таков, например, Василий Теркин Твардовского, кумир военных лет.

Адекватные шутки никогда не касаются смерти товарищей, они никогда не переходят берегов, поскольку это шутит человек, хорошо осознающий возможность смерти, а не отрицающий ее, и это(!) принципиальное отличие. Сама цель шуток - отвлечь внимание от смерти, напомнить о жизни, а не привлечь к смерти внимание и посмеяться над ней, думая, что смехом ты ее победишь. Это как Моська, смеющаяся над слоном, пока ее не раздавило.

Гебоидный тип в экстремальных условиях (на войне, в больнице, в тюрьме) выживает очень плохо, поскольку, во-первых, своими шутками без берегов постоянно вызывает агрессию окружающих и провоцирует раздражение или ненависть (это мы можем наблюдать, да?)

Во-вторых, так как цель таких шуток закрыть свои собственные глаза на опасность, убедить себя в нереальности данной опасности, такое поведение мешает действовать эффективно и себя защищать.

И, в-третьих, занимаясь вытеснением страха, такой тип почти всегда в какой-то момент встречается с этим страхом лицом, слабые защитки рушатся (а деструктивные защиты всегда слабы, поскольку плохо интегрированы в личность), и будучи совершенно неподготовленным, неадаптированным к стрессу (он же отрицал вместо адаптации), человек быстро погибает.

То есть засовывать голову в песок и убеждать себя, что смерть - это совсем нестрашно, это небольно, это прикольно и весело - это один из самых плохих и ненадежных способов восприятия смерти.

Депрессивный тип может обрести опору, остервенелый тип немного успокоиться, а вот гебоидному типу при отбрасывании своих защит нередко нужно начинать адаптацию с нуля.

Повторю, умеренная доля юмора не вредит, а очень помогает, и чаще всего говорит о хорошей адаптации. Чрезмерное, будто безумное (оно и есть безумное) шуткование - это часто нечто противоположное - почти полное отсутствие адаптации.


5. Как преодолеть гебоидный тип реакций?

Чаще хорошая, гармоничная адаптация к стрессу, которая делает человека сильным, получается из первичной реакции типа "калачик" (при развитии внутренних опор), а деструктивная адаптация чаще - из "столбика". (Хотя и "столбики" иногда прекрасно адаптируются, становясь даже лидерами, и пример тому упомянутый Суворов).

Все дело в том, что быстро исчерпав силы на активное сопротивление, "столбики" чувствуют себя сломанными (депрессивная вторичная реакция) или впадают в аффект (остервенелая вторичная реакция) или начинают полностью отрицать всякую опасность (гебоидная вторичная реакция). Они не умеют распределять силы, поэтому не могут сопротивляться стрессу гармонично и прибегают к деструктивному типу поведения. То есть "столбики" для хорошей адаптации должны развить некоторые реакции "калачиков" (уметь расслабляться, когда от тебя ничего не зависит, и копить силы на тот момент, когда можно будет выступить), а "калачики" - качества "столбиков" (иногда активизироваться и сопротивляться, не только ждать команду спасателей).

Но вот что очень важно понять всем гебоидным (юмористам смерти то есть).

Пока вам будет казаться, что в такой реакции проявляется ваша сила и смелость, вы не сможете развить хорошую адаптацию, и останетесь, по сути, беззащитны и не способны защищать своих близких. То есть установка "я смеюсь над смертью, потому что смел" мешает увидеть свою проблему и избавиться от нее. Не прячьте свою слабость (паническое избегание страха смерти) под иллюзиями своей якобы силы. Постарайтесь понять, что вы более трусливы, чем те, кто демонстрирует иногда страх (умеренный, без паники) и скорбь (без чувства вины за то, что жив!), узнав о чьей-то смерти. Нормальный, правильный тип адаптации - это испытывать иногда страх, видеть его, уважать, но справляться с ним конструктивно, а не закрывать его как мешком истерической гебоидной веселостью, пытаясь все время играть в пир во время чумы, чтобы не так страшно было думать о своем финале.

Ну а тем, у кого гебоидные вызывают приступы ярости, стоит понять, что это такой тип деструктивных защит, очень ненадежных и слабых защит. Взглянуть в лицо реальности эти люди просто не имеют психических резервов, вот и веселятся безо всякой меры, танцуя на костях.

Когда женщина сидит и представляет, какая она привлекательная, как ее тело манит и соблазняет, как парень ее хочет и тянется к ней, она сама себя фарширует как рыбу. Пока она так думает, она разогревает себя до высокого градуса и дальше уже только плавится.

Все техники переписки эротической направлены на то, чтобы женщине такую программу запустить. И дальше она накрутит себя сама и просить будет.

Не пью ровно месяц с 16.06.2017 и даже не планирую!

Вы думали, будущее сияет настолько ярко, что вам нужны тёмные очки? А, может, они понадобятся уже СЕГОДНЯ, СЕЙЧАС?

Был очень насыщенный день.

Я встаю в 6 утра также как и мой член.