InLevWeTrust

Холодный вагон электропоезда, в спешном ритме еле заметно раскачивает своих обитателей. Он заполнен наполовину, и почти в шахматном порядке, — через одно сидячее место, — в нём можно наблюдать пассажиров. В одном из угловых мест сидят трое подростков: две девушки друг напротив друга, и один молодой парень. Он, облокотившись спиной на стену под окном, расположился так, что нельзя сказать, сидит он или лежит. Его руки скрещены на груди, а лицо хмуро, как погода за окном.
— Гриш, ну померяй ещё раз шапочку? Почему ты её не хочешь носить? — умоляющим тоном обратилась девушка, которая едет с ним на одном пассажирском месте.
— Настя, отстань! — Гриша срывает со своей головы только что надетую Настей голубую шапку, с большим балабоном, и бросает ей в руки.
— Ведь у меня такая же, только розовая, — девушка указывает пальцем на свою голову.
— Вижу! Потому и не хочу её надевать.
— Наталья, скажи ему, что эта шапочка подходит к его лицу.
Полноватая и невысокого роста девушка, так же сидит, скрестив руки на груди, как и Григорий.
— Гриш, тебе правда идёт шапка. Не так, как твои тёплые перчатки Насте, но всё равно — очень даже неплохо смотрится с твоими густыми ресницами, — сухо бормочет Наташа.
Смартфон, который Настя держит в руках, издаёт звуковой сигнал, тем самым заставляет её отвлечься от беседы.
— Ой, Жека поставил лайк к фото, которое я только что загрузила!
— Ты уже фотки скинула в «Вконтакт»? — подскочил с места Григорий.
Он попытался выхватить у своей подруги телефон, но та резко одёрнула руку.
— Да. А ещё он комментарий оставил: «Лол, Гриха, мы тут с пацанами переживаем за тебя: куда тебя военком направит? А я смотрю всё пучком — в ВДВ пойдёшь, голубой берет уже выдали. Лол», — Настя почти по слогам прочитала сообщение друга Гриши.
— Твою же мать! Хорошо, что он фото на фоне моря не сможет увидеть, а то и про морскую пехоту вспомнит. Ведь правда, Настя, не сможет увидеть?
— А ты сказал друзьям, что сегодня в военкомат пошёл? — возмутилась Настя.
— А что мне нужно было сказать, что с тобой на заснеженный берег поехал, для фотосессии с шапочками, а еженедельный турнир по «контре» отложу до следующего воскресенья?
— Ты свою «контру» должен был отложить на полку вместе с полученным аттестатом. Но мне кажется, ты туда свои мозги отложил, которые заморозил. А всё потому, что не носишь шапочку.
Настя снова попыталась надеть на голову своего парня голубой вязаный купол.
— Это уже не шапочка, а берет, — съязвила Наталья.
Смартфон в руках Анастасии снова издал сигнал, она прильнула к его экрану.
— «Гриш, но ведь быть такого не может, чтобы ты сразу и в ВДВ попал, и в морскую пехоту. Вот так повезло! Лол», — прочитала Настя новый комментарий Жеки.
— Так ты и эту фотографию выложила? — взялся за голову Григорий.
— Я все сразу отправила.
— Что?! И ту, где ты меня заставила сосульку кусать?
— Если что, Гриша, ты сосульку не кусал, а лизал, — снова сухо встряла в разговор Наташа. — По крайней мере, так получилось на фотографиях, которые ты не хотел смотреть, и которые, скорей всего, сейчас смотрит Жека.
— О нет! Как мне теперь сделать, чтобы эта электричка проехала мимо нашего города?
— У тебя теперь только один шанс — десантироваться с поезда. Благо для тебя, что твой берет — это одновременно и головной убор, и парашют, — заметно оживилась Наталья.
— У кого берет, у кого парашют?! — встрял в разговор, проходивший мимо мужчина лет пятидесяти.
Он остановился возле молодых людей, слегка покачиваясь от движения электропоезда. А ещё и от того, что бутылка пива в руке, говорила о его нетрезвом состоянии. Куртка мужчины в области ворота наполовину раскрыта, демонстрируя грудь, согретую тельняшкой.
— Краба дай! — мужчина пристально смотрит на Григория, протягивая ему руку, растопырив пальцы. — Краба дай!..
— Гриш, да дай ты ему краба. Ты же вроде сегодня одного с пляжа с собой прихватил, — обратилась к соседу неугомонная Наташа.
— Слышишь, салага, служил? — резко сменил пластинку мужчина, но не сменил своей позы.
— А он сейчас служит. В особых войсках. Вы таких спецназовцев легко можете узнать на улице — у них на шеи характерный шрам от каблука, — ответила за своего друга Наташа.
Проходящий мимо кондуктор хватает за вытаращенную руку нетрезвого мужчину, и тянет за собой.
— Хватит ко всем приставать, а не то сейчас высажу на первой станции, — сурово сказал он мужчине.
В этот момент в вагоне ожили звуковые динамики: «Следующая остановка — «Тимашевск»».
— О, наша станция. Давайте готовится к выходу, — обратилась к друзьям Анастасия.
Они все втроём начали ёрзать по сиденьям, приводить свою одежду в порядок, перед выходом на холод.
— Гриш, может пока не поздно, успеешь сойти с поезда? Новый друг у тебя уже есть, а старые твои дружки не будут играть в компьютер с тем, кто не может сказать жёсткое «нет» на нежное: «Выбирай — я или Дота?». Ведь я же знаю, что у вас дотиров суровые правила.
— Ой, Наташа, хватит уже. Ты с этими разговорами не заметила, как пропустила свой обед по расписанию, — Гриша смотрит на наручные часы. — О нет, я вижу, что ты пропустила два своих обеда: тот, который в 17:20, и тот который в 17:30. Но если ты закроешь свой рот, то успеешь перед остановкой перекусить в 17:40.
Молодые люди встают со своих мест, и направляются через весь вагон к противоположному от них тамбуру. Настя ковыряется в телефоне. Гриша в обеих руках несёт сумки: свой рюкзак, и сумку Анастасии. А Наталья идёт за ними, понемногу откусывая батончик шоколада, который успела достать, когда Григорий отвернулся.
— Слушай, Гриш, Женя снова что-то написал. Комментарий к фото с сосулькой.
Настя повернула голову к своему парню.
— Нет, я не слушаю, и не хочу слышать, что он там написал. Я сейчас закрою уши.
Он поднял к голове руки, нагромождённые сумками, и прислонил их к обоим вискам.
— «Гриха, мы тут с отцом хотим сосульки с карниза сбить, но они такие большие, что нужен спец по сосулькам. Лол! Будешь в увольнительной, забегай ко мне, с меня магарыч обещаю. Лол!», — Настя снова читает вслух, то, что написал Женя.
Они с Натальей смеются. Все трое заходят в тамбур, и после скрываются за дверьми следующего вагона.

магарыч - такое слово наверное и не знает молодежь
читать было интересно. может потому что не так давно сам ехал на ночной электричке. в этом транспорте своя особая атмосфера.


да, и экспозиция явно была не явная :)

Парадокс враждебного СкайНета.

https://forum.gipsyteam.online/index.php?viewtopic=106365&gopid=4086240&#entry4086240

Всякий форум в интернете (в том числе и этот), это как большой семейный праздник, на котором после ужина все вместе сели за стол, чтобы обсудить насущные вопросы. За одним столом усаживаются старейшины, мамы, папы, сваты, сёстры, братья, дети и даже годовалый грудничок. И все обо всём говорят. Грудничок об искусстве — старейшине; старейшина спорит об экономике с детьми; племянники рассказывают своим родным дядям о мировом политическом обустройстве...

Во всём этом котле может хорошо вывариваться тщеславие (его негативная сторона в большей степени) и самолюбие. А вот всякая правда, или же истина почти всегда растворяется в подобных людских психоингредиентах.

Не способность искусственного интеллекта обособится от всецелого, не даст ему осмыслить своё существование.

https://forum.gipsyteam.online/index.php?viewtopic=106365&st=20&gopid=4090995&#entry4090995

Короткая зарисовка. Никакой романтики, только философский хардкор!

*******

Узкая дорога из гравия принадлежала одной из улиц, которая вместе со своим частным сектором примыкала к многоэтажной городской застройке. На безоблачном небе весел молодой месяц. И только одинокий высотный фонарь в этой местности составлял ему конкуренцию. Вдоль заборов, одной из сторон этой улицы, шла извилистая тропинка. В некоторых местах она огибала придворовые скамейки, которые были различной формы и величины. На одной из таких, прислонившись к чьему-то забору, расположился Игорь, — молодой парень, с чёрным, как уголь волосами, и широкими красивыми скулами. На его коленях, обвивая вокруг его шеи свои руки, сидела Аня, — юная девушка, обладательница длинных русых волос и нежной молочной кожи.

Молодые влюблённые, скрываясь за чащей фруктовых деревьев, рассаженных возле каждого двора, страстно прильнули друг к другу губами. Пробивая сквозь ветви деревьев свой свет, их согревал романтизмом тот самый одинокий фонарь: он создавал для них атмосферу летнего вечера, который они никогда не смогут забыть.

Около минуты их головы гуляли в любовном танце. После чего Игорь медленно отстранился от губ Анны, и слегка наклонил голову к своей груди. Тыльной стороной руки он одним движением провёл по своим губам, и бросил взгляд в сладострастные глаза своей девушки, которая сидела с еле заметной улыбкой на лице. Вокруг её рта были заметны отблески влажных следов, оставшихся от поцелуев Игоря.

— Аня, — тихо произнёс он, — Знаешь о чём я сейчас подумал? Тебе не кажется, что мы целуемся с языком не потому что нам так нравится, а потому что так нужно целоваться?
— А тебе не нравится?

Аня посмотрела в лицо Игоря, и одной рукой нежно провела по его чёлке.
— Мне нравится, — в голосе её друга послышались нотки оправдания. — Но почему-то всегда я чувствую, что я делаю не то, что хочу. Вот ещё в детстве, когда нам с Костяном его старшая сестра рассказала, как нужно целоваться, так с тех пор всегда и целуемся… Мы все так целуемся, и не задумываемся, почему именно таким образом.
— И много ли ты целовался до меня? — Аня чуть-чуть, для игровой манеры, сменила интонацию на возмущение.
— Нет, немного целовался. Вообще почти не целовался… И не об этом сейчас. Я вот языком пытаюсь поймать твои движения, и чувствую, что я не расслабляюсь во время этого процесса, а выполняю какую-то установленную программу. И дело не в тебе. А в самой этой установке от сестры Костяна. Ты тоже выполняешь эту программу — я же это чувствую.
— Не понимаю тебя. Я никакую программу не выполняю. Я просто тебя целую, и всё.

Она положила голову ему на плечо, и аккуратным движением вытерла свои губы о его футболку.
Секунд пятнадцать они молчали, продолжая обнимать друг друга; Аня вдобавок игралась с чёлкой своего возлюбленного.
— Вот я уверен, что наши родители не целуются так, как мы, — вдруг сказал Игорь.
— Они вообще хоть целуются?
— Конечно! Я видел, как мой отец подходит к матери и целует её в губы. Это выглядит забавно, и немного необычно, но я специально не смотрю в это время на них. Когда такое вижу, то у меня складывается впечатление, что они никогда, как мы не целовались, — он сделал короткую паузу, — С языком.
— А я думаю, что целовались, — Аня посмотрела на Игоря из-под его головы, и указательным пальцем хлопнула ему по носу.
— Может быть. Тогда со временем они ушли от этой программы, и стали целовать друг друга так, как хотят, а не так, как им рассказал кто-нибудь в молодости.
— Ой, ну а как ты хочешь меня поцеловать?
— Даже не знаю. Но признаюсь — с языком я не очень люблю, — он посмотрел в её глаза и улыбнулся. — Я словно обманываю себя. И всегда когда таким образом целуюсь, у меня проскакивают мысли: «Почему именно так? Ведь мне это не нравится!»… А ещё весь рот в слюнях. Нет, это точно не то, что я люблю — гоняться за твоим языком.

Аня тихо засмеялась.
— А он и не убегает.

Они оба посмотрели друг на друга, излучая душевное спокойствие. Возможно, если бы подобная беседа проходила у них не на вторую неделю знакомства, а после второго года совместной жизни, то нежность в глазах сменилась бы на гнев.

Игорь своей девушке слегка приподнял голову той рукой, на плече которой она только что лежала. А сам медленно потянулся к её губам. Она поняла своего друга, и только закрыла глаза. Аня сделала это так же медленно, как и Игорь двигался в сторону её губ. Он нежно поцеловал край её верхней губы: секунд пять он совсем не двигался; но в действительности, это было обманчивое ощущение, так как весь поцелуй только выглядел статичным действием. Наблюдать те движения, которые происходили между ними, не было никакой возможности. Это могли чувствовать только Аня и Игорь, под светом одинокого фонаря.

Молодой юноша прошёлся в том же ритме по всем участкам юного и нежного рта своей девушки. И когда вернулся на позицию для разговоров, Аня тихо сказала:
— Я поняла тебя.

Она улыбнулась так, как улыбается человек, который разгадал загадку, и оказалось, что у этой загадки удивительный и приятный для ума ответ.
— Поняла? – переспросил Игорь.
— Да. Так, как хотим, а не так, как нужно, — Аня повторила слова своего возлюбленного.
— Вот про это я и говорю.
— Игорёк, но мне ещё нравится и французский поцелуй, — кокетливый искажённый голос ребёнка звучал от неё не отталкивающе.
— Будем и с языком, но только когда хотим, а не как постоянный ритуал.

Он чмокнул её в лоб. Посмотрел пристально в глаза и добавил:
— Кстати, на счёт языка, — на его лице растянулась добродушная улыбка, — ты мне как-то обещала…
— Ой, отстань! — так же улыбаясь, перебила его Аня.

Она отстранилась от Игоря, и пыталась оторваться от его рук, которыми он держал её за талию.
— Пошли уже… Мне домой пора, — добавила она. — Сейчас мама будет звонить.
— Ты же помнишь, что обещала? — продолжал Игорь.
— Игорёк, пошли… Конечно, помню: перебрать картошку у тебя дома, — засмеялась Аня.
— А ещё?

Игорь уже не держал свою подругу, а шёл следом за ней, ухватившись за её руку, которая тянула его вдоль тропинки, уводя в глубокую темноту улицы.
— А ещё вроде твоя мама говорила, что вам дома паласы нужно выбить.

Игорь так же, как и Аня засмеялся.
— А ещё?..
— Диван передвинуть?

Последние фразы уже произносились вне света фонаря. А спустя ещё мгновение, их голоса сначала потеряли отчётливость в словах, а после, в этом укромном месте совсем всё стихло.