AlexOm: Дневник профессионального бэкера

iow @ 16.8.2015
Подобное тянется к подобному. Очевидно, что учёному проще писать для узкого круга специалистов - он хорошо представляет своего читателя, так как фактически работает над книгой для таких же людей как он сам. Нельзя абсолютизировать личный опыт, но мне кажется, что попытка сильно расширить целевую аудиторию своих статей или книг слишком часто она сопряжена с какой-то неловкостью от "прогибания под формат". Не могу себя представить, снимающим очередную часть "Трансформеров", хотя это, надо понимать, весьма выгодное предприятие. Думаю, упомянутый в записи историка Веллер и Акунин получают удовольствие от написания книг в популярной форме. Совершенно убеждён в том, что Кэмерон и Спилберг искренне любят мэйнстрим, а не просто выманивают из массового зрителя деньги. В этом и заключается вся трагедия: наверняка даже спокойный, умный и интеллигентный историк при некотором желании способен сотворить исторический триллер про Екатерину Великую, но в этом жанре он вряд ли добьётся того же успеха, что и подлинные мракобесы. Неплохая установка - воспринимать любой текст, прежде всего, как самовыражение. Первичен я, автор.

Imbafer @ 16.8.2015
Хорошая заметка, но как имеющий [полу]профессиональное отношение к исторической науке хочу отметить два пункта, с которыми хотел бы поспорить.

1. Производство узкоспециализированного исторического знания, которое может быть интересно двум сотням профессионалов, оказывает прямое воздействие на а) состояние научного знания в целом и б) популярные представления об описываемом феномене.

В первом случае историки, которые занимаются неким конкретным вопросом, предоставляют данные для ученых, проводящих исследования в смежных областях, будь это другие историки или специалисты иного гуманитарного направления. Скажем, автор заметки два года исследовал количество офицеров, участвующих в Первой мировой — этим знанием могут воспользоваться историки военного дела, социологи, изучающие структуру вооруженных сил, экономисты, соотносящие численность боевого состава с затратами ресурсов, лингвисты, изучающие распространенность фамилий в офицерской среде начала двадцатого века и т.д.

Во втором случае я имею ввиду историков, имеющих дело с популяризацией научного знания. Это могут быть составители школьных учебников или авторы более широкой литературы, т.е. люди, которые имеют дело с историческим знанием более общего порядка: скажем, пишущие не о конкретных офицерах, а о Первой мировой или даже об истории двадцатого века. В любом случае они будут основывать свои обобщения, обрабатывая данные специалистов в узких областях.

2. Автор указывает: "Забота о том, чтобы большинство «думало правильно» представляется вот как раз вовсе иррациональной". Мне кажется, что с этим утверждением очень сложно согласиться.

Одной из важнейших особенностей европейской культуры, направлявшей ее развитие и во многом предопределившей ее современное состояние (а русскую культуру я нахожу неотъемлемой частью европейской) является наследие Просвещения - эпохи, сформировавшей традицию рационализма, свободомыслия и прогресса. Именно Просвещению мы обязаны современному облику цивилизации: от главенствующей роли науки и системы массового образования до экономического роста и принципа разделения властей.

В свое время Просвещение предположило принципиально новый способ познания человека и действительности: тот, что ставит во главе собственный разум, а не религиозное откровение или чувственное ощущение. Новый подход предлагает принимать решения самостоятельно, а не доверяется авторитету вышестоящего или статусу священного. Формируется и принципиально новое отношение к знанию - эгалитарное, общедоступное: знание обладает ценностью само по себе и должно быть доступно широкому кругу лиц, а задачей человека образованного становится приобщение и популяризация.

Конечно, существует длительная традиция критического отношения к Просвещению: от сентиментализма Руссо и немецкого романтизма до Франкфуртской школы и постмодернистских игр. Достаточно ли этого для отрицания всех ее достижений?

Представим себе мир, где победила позиция автора и "думать правильно" не является чем-то важным, правильным и желаемым. Хотели бы мы жить в нем? Хотели бы мы жить в мире, где желание мыслить свободно рассматривалось как порочное? В мире, где большинство людей не обладают грамотностью, а технический прогресс считается чем-то ненужным и даже опасным? В мире, где ценность человеческой жизни ограничена желанием твоего господина?

Для меня ответ на эти вопросы может быть только один.